Печенье с ТГК марихуана Ермолино

Ебаный наркоманский цирк, да я был там, а ты нет! Сегодня расскажу вам, как я попался на закладки с ТГК и весь день гонял на снегоходе с шизой. Ой, сорян, если я сейчас присяду на ухо и буду говорить без остановки, но это ведь комедия.

Дело было так. Однажды мне захотелось ощутить весь этот ультра-фиолетовый парад новых ощущений. Мы с друзьями решили идти на халяву, пошли на нюхачей, чтобы схватить какую-нибудь новую химию и оторваться по-полной. И вот я стоял там среди этого дурдома, сумасшедших и безумных наркозависимых, и чувствовал себя, как рыба в воде.

Разговариваю я с одним шариком, он мне рекомендует пару закладок с ТГК - там типа сильнее будет, дурь просто адская. Я думаю, да ну хуй с ним, давай возьму. И в итоге стою я уже на углу, смотрю по сторонам, и какой-то мудень просит пропустить его вперед. Залупа, решил меня развести на деньги! Я ему такую прослойку дал, что у каждого ушей повырастали. Да, я наговорил такого охуительного, что удивился сам, как могу столько говна промолвить подряд.

Ну короче, я купил эту смертельную дрянь, долбанул копье себе внутривенно и почувствовал себя, как птеродактиль на стероидах. То есть, почувствовал себя круче, чем круче. Эта херня, простите мой французский, отпиздила меня настолько, что я был готов лететь на Луну с кучей жирных червей.

А потом пришла идея: "Дунь бы, блядь, пару минут. Да кто ты такой, чтобы отказывать себе в таком удовольствии?". Я наглотался еще, а потом, как сумасшедший, поехал на снегоходе. Другие ебанутые наркоманы вокруг обалдевали от моего безрассудства. Борода длиной до колен была ни о чем по сравнению с моим шугняком.

Навалил я на газу, и этот снегоход летел, как птеродактиль на венерической болезни. Только круче. Я чувствовал себя бессмертным. И вот на диснеевских фигурах прокатился, а потом еще раз, и еще раз. Весь мир казался мне прекрасным. Небо высоким, снег белоснежным, а я бестелесный.

Мы гоняли так, что аж глаза разбегались. Катились по снегу, словно участвовали в гонках "Формула 1". За мной вьехал кто-то. Я обернулся и увидел сумасшедший смех. Это была шиза, скажу я вам. Когда я спрыгнул со снегохода, она бросилась ко мне и объявила, что я сумасшедший, а она-то - самая нормальная.

Ну ты что, братишка, - кричала она. - Нас просто всех дрючат. Давай вместе волны ломать, уличные голуби пинать, драться с фонарными столбами!

Я, конечно, охуел от ее слов. Но, с другой стороны, это был настоящий заряд энергии. Вдохновленный, я сказал ей: "Давай, блядь, вместе! Мне похуй на всё, я готов на любые пиздецы. Я бесстрашный наркоманский комик."

На следующий день мы уже были в одиночестве, готовые завершить этот дурдом. Полностью отравиться этими закладками и полететь к черту на рогах шизоидной слухи. Мы нюхали, дышали, втягивали этот выебанный мир, словно пытались пережить всю его суть одним вдохом.

А потом наступила тишина. Мы стояли и смотрели на вечерний город, который словно горел. Было круто, но одновременно и жутко. Я перестал смеяться и подумал, что это может значить конец. Конец этой ебаной жизни, полной экстаза и адреналина.

Но несмотря на все эти опасности и сумасшедшие приключения, мне было весело. Я понял, что жизнь, как и наркотики, может быть чертовски опасной, но, блядь, она того стоит. Ведь если бы мы боялись каждого шага, каждого дуновения ветра, то мы бы никогда не попытались лететь, ни на снегоходе, ни на закладках с ТГК.